В летний субботний вечер шумный Невский не давал протолкнуться к углу Большой Конюшенной. Поток восторженных туристов двигался монолитной линией куда-то в сторону Дворцовой. Уличные музыканты тянули «Сплин». Настрой на спектакль был сугубо классический: строгий и спокойный. Ожидание было исполнено любовью к литературе из школьной программы (да, ещё существуют люди, которым рекомендованные для летнего чтения книги, были по душе).
Добравшись-таки до Театра Эстрады им. А. Райкина, пришлось столкнуться с ещё одной проблемой. В зале тоже был аншлаг, и на пути к своему месту надо было постоять в пробке из зрителей. Позабавил женский голос, объявлявший начало: «Прозвенел третий звонок! Спектакль «Душа моего крокодила»… Ой, простите! «Крокодил души моей» начинается!». Всем известное ироничное обращение Антона Павловича Чехова к своей жене, Ольге Книппер-Чеховой, запало в душу нынешнему поколению, ведь сейчас в моде рационализм и сарказм, «котики» и «зайки» больше не «катят».
На сцену вышли молодые и красивые актёры, которые оригинально обыграли первой сценкой-вступлением все традиционные роли в чеховских пьесах, среди которых «Чайка», «Три сестры», «Вишнёвый сад» и «Дядя Ваня». Затем, при попытке одного из актёров начать драматизировать, его одёрнули: «Никакой драмы! Это театр Эстрады!». Собственно, после этого все пустились в пляс и, действительно, ничего грустного больше не произошло. За исключением отношения к женщине как обязательной вещи для каждого мужчины, и восприятия измены как чрезвычайно комичной ситуации.
Наверное, Чехов к этому и вёл. Какой смысл грустить, когда у нас такая короткая и смешная жизнь? К любым низменным страстям и бытовым проблемам, как было написано в мемуарах, Антон Павлович относился с юмором, и был прав. Так и труппа молодых актёров решили набросками показать его усмешки над браком и над обществом тех лет. Сцены коррелировали с произведениями писателя, при этом в них не было общей канвы повествования.
На самом деле, это был смех сквозь слёзы, ведь это только кажется какой-то фантасмагорией брака, а по сути времена меняются, а ситуации всё те же. Мужчины, выбирающие жён поглупее, да покрасивее; хитрые жёны-изменщицы, которые крутят и вертят мужьями, потерявшими собственное достоинство и свои последние деньги; любовницы, свысока смотрящие на жён, которые униженно стучатся в двери, и умоляют прогнать своих мужей домой или хотя бы вернуть все подарки, чтоб детки не голодали…
Настроение из сугубо созерцающего сменилось на философское, и если рассуждать как сноб, то можно сказать, что, мол, посягнули на святое, на Чехова, на высокую драматургию. Но это бы не понравилось Антоше Чехонте. Он как никто другой ценил незашоренность, остроту и иронию, презирал пошлость и мытарство. В постановке был вкус свободы, игра создателей с материалом и собственное мнение.
«Пусть говорят, что если так трясти рассказами Чехова, они разорвутся. А мы считаем, что так на них не сядет пыль».
Александр Алексин, актёр о спектакле
Фото: Театр Эстрады имени Аркадия Райкина
