В минувший четверг театр «Суббота» представил спектакль «Лёха» в игровом пространстве «Второй этаж. Комната». На этот раз режиссёр Андрей Сидельников выбрал иммерсивный формат театрального действия, стирающий границы между жизнью и сценой, между зрителями и актёрами.
Представление начинается задолго до третьего звонка. У входа на улице зрителей встречает солидный мужчина в тёмном пальто и больших круглых очках. Впоследствии он окажется главным героем пьесы, дедом, а пока он только любезно подсказывает, как попасть на новую площадку театра: «Дверь – налево, поднимайтесь по ступенькам на второй этаж!». Недалеко от парадной припаркована белая копейка. Кажется, её здесь раньше никогда не было.
Поднявшись по широкой лестнице, оказываешься в типичной ленинградской квартире с длинным коридором и закрытыми дверьми по двум сторонам. Здесь всё сохранило дух «того времени»: часы с кукушкой, чьи-то лыжи, алюминиевый таз, газета «Правда», журнал «Огонёк» и даже импортный велосипед – непозволительная роскошь по тем меркам. Тут же на вешалке можно оставить свою верхнюю одежду и скоротать время до начала чаем с баранками. Через несколько минут кто-то начинает греметь посудой на кухне. Всё происходит настолько по-настоящему, что непонятно, где начинается театр.
Когда все гости собрались, двери в одну из комнат открылись, приглашая людей занимать свободные стулья, расставленные по периметру помещения. Несколько минут внимание цепляется за предметы интерьера: проигрыватель виниловых пластинок, сервант с посудой, круглый стол, трюмо с зеркалом и кресло-качалка. Всё предельно знакомо.
В дверном проёме появляются женщины в чёрном – четыре разных голоса монопьесы Юлии Поспеловой. Все они вспоминают своего соседа, мужа, отца и деда в одном лице. Он тоже присутствует рядом, подтверждая факты своей биографии фразами: «Кайфово» и «Лёха, она – любовь всей моей жизни».
Дед прожил длинную и насыщенную жизнь, но многое из того, о чём он мечтал, кажется, не сбылось или сбылось слишком поздно. На старости лет, «долбанный Ромео» влюбился в соседку Любовь Ивановну, катал её даже как-то на своей копейке, и не понятно было, что гудит сильнее: то ли мотор, то ли сердце. Жена его умерла несколько лет назад, и оглушительный ход часов заглушали песни Вячеслава Добрынина да внуки, которые чаще навещали его в тот день, когда дед получал пенсию. Время прошло, и в этой квартире больше никто не живёт. Женщины отдёргивают занавески на высоких окнах, обнажая большие красные буквы «S», «A», «L», «E» и приглашая гостей подойти поближе к стёклам.
Вид из окна и выпавший белый снег, который принимается сначала за театральные декорации, напоминает о том, что есть что-то больше, чем жизнь и смерть, любовь и предательство, обиды и радость. Где-то всё повторится в космосе. Где-то играет радиоприёмник.
Фото: театр «Суббота»
